|
Е.Г.Гладков
Персональная страница
* * *
| |
ГЛАДКОВ ФОМА ВАСИЛЬЕВИЧ
Гладков Фома Васильевич родился в хуторе Соловьеве станицы Аннинской Аннинского юрта Хоперского округа области Войска Донского (ныне не существует, рядом хутор Бочаровский Ново-Аннинского района Волгоградской области).
Родители: отец - казак станицы Аннинской Аннинского юрта Хоперского округа Области Войска Донского Гладков Василий Дмитриевич, 1881 год - ?; мать – казачья дочь Гладкова (урожденная Симихина) Марфа Ануфриевна, 1884 год - ?.
* * *
Из метрических книг Николаевской церкви станицы Аннинской Аннинского юрта Хоперского округа области Войска Донского:
«5 июля 1912 года родился Фома Васильевич Гладков
Родители: отец – Василий Дмитриевич Гладков, мать – Марфа Ануфриевна Гладкова
Восприемники: казак Адриан Иванович Банников и жена казака Гликерия Онуфриевна Реискова
Таинство совершили: священник Алексей Рукин и псаломщик Илиодор Богословский
Актовая запись номер 22 от 7 июня 1912 года»
(ГАВО.Ф.338.Оп.166.Д.2.Л.12об.)
* * *
У Фомы Васильевича были братья и сестры:
- Гладкова Татьяна Васильевна, родилась 10 января 1902 года - ?;
- Гладкова Параскева Васильевна, родилась 1 августа 1903 года - ?;
- Гладков Василий Васильевич, 30 декабря 1907 года – 02 ноября 1908 года;
- Гладков Павел Васильевич 1908 года рождения (бракосочетался (дату установить не удалось) с Прасковьей Васильевной (фамилию в рождении установить не удалось), 1907 года рождения), трое детей (один был военным – погиб), жил в городе Волгоград, дата смерти не установлена;
- Гладкова Татьяна Васильевна, 18 июня 1910 года – 28 августа 1910 года;
- Гладков Феодор Васильевич, 03 июля 1911 года – 25 июля 1911 года;
- Гладкова Вера Васильевна, 1911 года рождения - ?;
- Гладкова Вера Васильевна, 24 сентября 1913 года – 15 октября 1913 года;
- Гладкова (по мужу Плешакова) Мария Васильевна, 1920 года рождения – дата смерти не установлена;
- Гладкова Елена Васильевна, 1922 года рождения, фамилию не меняла, двое детей, живет в городе Новоаннинский Волгоградской области.
* * *
В документах архивного фонда Новоаннинской райособой комиссии по ликвидации кулачества имеются сведения о Гладкове Василие Дмитриевиче, жителе Бочаровского с/совета.
Из протокола номер 1 заседания комиссии по раскулачиванию Бочаровского с/совета от 24 февраля 1930 года:
«…Слушали: Гладков Василий Дмитриевич. Хоз-во кулацкое, имел посева 19.70 дес., 9 едоков. Имел 2 лошади, 4 вола, 2 молодняка, 2 коровы, 7 овец, 2 свиньи. Доход хоз-ва 1311 руб. Служил в белой армии. Имел полусложную молотильную машину, косилку. Отнесен к 4-й группе раскулачивания».
В списке раскулаченных хозяйств Бочаровского с/совета значатся:
«Гладков Вас. Дмит. 49 лет (так в документе)
жена Марфа Ануфр. 49 лет (так в документе)
сын Павел Вас. 22 года (так в документе)
сноха Праск. Вас. 23 года (так в документе)
сын Фома Вас. 17 лет (так в документе)
дочь Вера Вас. 18 лет (так в документе)
дочь Мария Вас. 9 лет (так в документе)
дочь Елена Васю 7 лет (так в документе)
Раскулачены в 1929 году».
(ГАВО.Р-635.Оп.1.Д.36.Л.1,11;Д.38.Л.7)
* * *
МВД Росcии
Государственное учреждение
Главное управление
внутренних дел
Волгоградской области
400131 г. Волгоград
ул.Краснознаменская, 17
СПРАВКА номер Г-157 о реабилитации
ГЛАДКОВ ВАСИЛИЙ ДМИТРИЕВИЧ
дата и место рождения: 1881
место жительства до применения репрессии Новоаннинский р-н, Сталинградской области.
где и каким органом репрессирован в 1929г. раскулачен
основание применения и вид репрессии по политическим мотивам в административном порядке признан лицом социально опасным по классовому признаку
на основании п. «в» статьи 3 (или) части 1 статьи 1.1 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. номер 1761-1 «О реабилитации жертв политических репрессий»
ГЛАДКОВ ВАСИЛИЙ ДМИТРИЕВИЧ реабилитирован.
Начальник ГУВД Волгоградской области (ПОДПИСЬ/ПЕЧАТЬ) П.Л.Чипура.
«20» августа 1999 года.
* * *
«Дед Василий умер вскорости, как вернулся из тюрьмы, его мы не знали.
Во время раскулачивания их выселили из своего дома и гоняли ночью по всему хутору по чужим углам. Хутор назывался Соловьевским, сейчас его нет - исчез».
(Из письма Кулиновой (урожденная Плешакова) Людмилы Петровны от июня 2005 года).
* * *
Личные данные:
ФИО: ГЛАДКОВ ФОМА ВАСИЛЬЕВИЧ
Год рождения: 1912
Область рождения: Волгоградская область
Место рождения: Новоаннинский район, хутор Соловьи
Служба:
Мобилизован РВК: город Тула, Тульский ГВК, 1941 год
Звание: рядовой
Должность: -
Место службы: 164 ЗСП
Выбытие:
Причина смерти: пропал без вести
Дата смерти: сентябрь 1941 года
Область выбытия: неизвестно
Место выбытия: неизвестно
Похоронен:
Область захоронения: неизвестно
Место захоронения: неизвестно
Госпиталь: неизвестно
Дополнительные сведения:
Примечания: нет
Источник: Книга Памяти Тульской области
* * *
Линия обороны на Полоновке.
Описание окружающей местности
Хотя Советская Военная Энциклопедия утверждает, что строительство Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа или Государственного стратегического рубежа началось по решению Ставки ВГК после выхода соединений немецкой группы «Центр» в середине июля 1941 года в район города Смоленска, есть сведения, что рубеж уже полным ходом строился в конце июня 1941 года, то есть уже через несколько дней после начала Великой Отечественной войны.
Первое упоминание о нем мы находим в довоенной документе, сообpажениях по плану стратегического развертывания начальника Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии генеpал-майоpа А.М. Василевского датированного маем 1941 года:
«... Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение укрепленных районов, начать строительство укpепpайонов на тыловом рубеже Осташков - Почеп и предусмотреть строительство новых укpепpайонов в 1942 году на границе с Венгрией, а также продолжать строительство укpепpайонов по линии старой госграницы...».
Рубеж проходил в 250-300 км от Москвы с севера на юг состоял из двух оборонительных полос, находящихся на расстоянии 40-60 км: первой - сплошной и второй - прерывчатой, оборудовавшейся лишь на отдельных направлениях.
Первая сплошная полоса проходила по линии: Валдай - озеро Велье - озеро Селигер - Осташков - Селижарово - по левому берегу реки Волга - Оленино - Булашево - по левому берегу реки Днепр - Издешково - Дорогобуж - Ельня - Фроловка - по левому берегу реки Десна - Жуковка - по берегу реки Судость - Почеп.
Вторая прерывчатая полоса проходила по линии: Кувшиново - Ржев - далее вдоль железной дороги Ржев-Брянск - Сычевка - Касня - Вязьма - Киров - Людиново - Дядьково - Брянск - Свень - Новля.
На оборонительных полосах сооружались противотанковые рвы (в два ряда), эскарпы, контрэскарпы, прикрывавшиеся огневыми точками: ДОТами, ДЗОТами, колпаками. В тылу Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа создавалась Можайская линия обороны, непосредственно в районе Москвы - Московская зона обороны. Всего на московском направлении возводилось до девяти оборонительных полос на глубину до 300-350 километров.
Небольшие выдержки из книги участника тех событий Семёнова Георгия Гавриловича «Наступает ударная» о расположении нашей линии обороны в этих краях:
«Шел второй месяц Великой Отечественной войны. Быстро пустели аудитории Военной академии имени М.В. Фрунзе: слушатели один за другим получали назначение в действующую армию. Сначала отправились кавалеристы, затем авиаторы и артиллеристы. Дежурный по нашему общежитию в Хамовниках ежедневно вызывал по утрам несколько человек, которым надлежало явиться в строевой отдел.
Занятия на втором курсе «Б», где я учился, прекратились. По ночам, заслышав сигнал воздушной тревоги, мы бежали в главное здание академии на заранее отведенные места. Наша пожарная команда несла службу на шестом этаже.
Медленно наступал хмурый рассвет, начинался рабочий день. Многие слушатели, и я в том числе, уезжали на окраину города: мы руководили оборонительными работами на подступах к столице. Мой участок - территория одного из подмосковных совхозов, там возводился батальонный район обороны. С утра и до позднего вечера в две смены трудились женщины, девушки, подростки. На прибрежных кручах, устремив в небо тонкие стволы, стояли зенитные пушки. За рекой поблескивали в туманной дымке серебристые туши аэростатов воздушного заграждения.
Москва стала фронтовым городом. Москва воевала. А мы, кадровые командиры, томились в ожидании. Бороться с пожарами, строить укрепления москвичи могли и без нас. Наше место было на передовой. И когда 17 сентября дежурный по общежитию среди других фамилий назвал мою, я искренне обрадовался.
В строевом отделе нам объявили: отъезд в одиннадцать. Иметь при себе личное оружие, шинель, походный чемодан. Лишние вещи и книги сдать на склад.
«Быстрым шагом успею еще попасть на Шаболовку, к знакомым, - сразу прикинул я. - Надо предупредить, что уезжаю, А главное - там может ждать меня письмо от жены».
Когда в 1939 году я поступил в академию, Лида с маленькой дочкой осталась у своей матери в Днепропетровске: в Москве было трудно с жильем. Но в конце концов мне удалось снять комнату на Шаболовке, мы с женой и дочуркой провели вместе счастливую весну. На лето жена снова уехала в Днепропетровск. В июле я послал ей большое письмо, томик стихов Симонова и свое стихотворение, навеянное войной. Ответа не получил. А через некоторое время стало известно: Днепропетровск захвачен фашистами...
И в этот раз на Шаболовке не оказалось хороших вестей. У хозяев квартиры - свое горе, получили извещение о гибели сына. Им явно было не до меня. Я заторопился в академию.
У главного входа, возле двух автобусов, собралась большая группа отъезжающих. Здесь были не только фрунзевцы, но и слушатели других академий. Всем нам - одно направление.
Автобусы выехали на Ленинградское шоссе. К ночи добрались до Калинина и разместились в гостинице «Селигер». Едва рассвело - двинулись дальше.
За Вышним Волочком началось бездорожье. Моросил дождь. Автобусы буксовали на размытых проселках.
Мокрые, грязные, усталые, добрались мы до небольшой деревушки близ Валдая, где размещался отдел кадров Северо-Западного фронта.
Отступая под натиском фашистов, войска Северо-Западного фронта вели тяжелые оборонительные бои и понесли большие потери. Чтобы восстановить боеспособность соединений, Ставка срочно направила в район Валдая пополнение и оружие. В числе пополнения были и слушатели академий.
Вечером 19 сентября каждого из нас принял командующий войсками фронта генерал-лейтенант П.А. Курочкин. В его кабинете находился представитель Ставки армейский комиссар 1 ранга Л.З. Мехлис.
- Капитан Семенов прибыл в ваше распоряжение! - доложил я.
- До академии вы служили в частях связи, - сказал генерал Курочкин. - Мы решили назначить вас начальником связи дивизии. Справитесь?
- Постараюсь справиться и оправдать доверие.
- Хорошо, идите.
Утром в отделе кадров мне вручили предписание: отправиться в распоряжение командира 33-й стрелковой дивизии. Кроме меня в дивизию было послано еще десять офицеров. В том же автобусе мы поехали в район формирования.
В пути я ближе познакомился с несколькими новыми сослуживцами. Молчаливый капитан А.П. Крылов, назначенный начальником разведки дивизии, почти не выпускал изо рта папиросу. Он участвовал в боях у озера Хасан и был награжден орденом Красного Знамени.
Энергичному, подвижному капитану Е.А. Костинскому - слушателю академии химзащиты - предстояло вступить в должность начальника химической службы дивизия. Военный врач 3 ранга Н.М. Иваницкий ехал в дивизию командиром медсанбата.
Автобус медленно тащился по размытой дороге, с трудом обгоняя колонны людей и повозки с оружием. Среди попутчиков в машине оказался пожилой интендант 2 ранга Г.А. Шевелев, давно служивший в 33-й стрелковой дивизии. Человек он был знающий, словоохотливый, и мы с интересом слушали его.
Дивизия, как выяснилось, считалась одной из старейших в Красной Армии. Создали ее в 1922 году на Волге из частей, участвовавших в гражданской войне на Южном фронте.
Летом 1940 года дивизия вошла в состав 16-го корпуса 11-й армии и была переброшена на территорию Литвы, в район Мариамполя (ныне Капсукас), на границу с Германией.
Главный удар фашистских войск на каунасско-даугавпилсском направлении, где против 18 советских дивизий враг имел 34 соединения, пришелся и по 33-й стрелковой дивизии. Сдерживая напор гитлеровцев, она вела ожесточенные бои, несла большие потери и вынуждена была отходить на северо-восток черва Каунас, Ионаву, Себеж, Холм, Молвотицы.
На этом трудном пути дивизия трижды попадала в окружение, два раза получала пополнение и снова вводилась в бой. Как на границе, так и, особенно, под Ионавой, на реке Вилия, где дивизия в течение трех дней (с 25 по 27 июня) прикрывала отход тылов 11-й армии, ее личный состав сражался упорно и самоотверженно. Здесь все, от солдата-повара до генерала — командира дивизии, находились в снопах и сдерживали натиск врага. Боевая задача была выполнена. Многие воины в том бою пали смертью храбрых...
Утром мы представились генерал-майору К.А. Железникову, командовавшему 33-й стрелковой дивизией с 1939 года. Одет он был в солдатскую шинель с петлицами защитного цвета. Выглядел усталым, но разговаривал спокойно, не повышая голоса. Чувствовалось, окружающие относятся к командиру дивизии с уважением. Железников спросил каждого, откуда и на какую должность прибыл. Когда очередь дошла до меня, генерал сказал:
- Наш начальник связи капитан Тихонов, которого мы считали погибшим, недавно вышел из окружения. Он имеет некоторый опыт организации связи в боевых условиях. Для его замены нет никаких оснований. Вас мы можем назначить помощником начальника оперативного отделения штаба дивизии. Если не согласны, отправим в отдел кадров фронта.
Я не хотел расставаться с товарищами по академии, с новыми знакомыми, с которыми сблизился за время дальней дороги. Известно ведь, что легче начинать службу, когда есть с кем посоветоваться, на чье плечо опереться... Короче говоря, я получил назначение в оперативное отделение штаба дивизии.
Начальником оперативного отделения оказался майор М.П. Медведев - человек очень серьезный и очень спокойный. До войны он окончил военную академию, хорошо знал свое дело и заслуженно пользовался в штабе большим авторитетом. По штату отделению полагалось иметь трех помощников. Одним из них был грамотный, энергичный танкист старший лейтенант Н.В. Шульжицкий. Вторым - старший лейтенант И.С. Винокуров, у которого исполнительность самым причудливым образом сочеталась с рассеянностью. Третьим помощником стал я.
Начальника штаба не было. Его обязанности временно исполнял начальник артиллерии дивизии полковник Г.А. Александров, который, как и майор Медведев, с первого дня войны участвовал во всех боях дивизии. Александров прекрасно знал артиллерию, был награжден орденом «Знак Почета», отличался здоровым оптимизмом и хорошим характером.
Комиссаром дивизии был в ту пору полковой комиссар И.И. Лыткин, комиссаром штаба дивизии - старший батальонный комиссар Н.С. Юрков. Оба успели повоевать, имели большой опыт политической работы. Мы, новички, с большим вниманием относились к каждому их слову.
В дивизию непрерывно шло пополнение: средний и младший комсостав, рядовые. Поступало оружие, различное имущество. Всю эту массу людей и вооружения необходимо было как можно быстрее распределить по частям и подразделениям, поставить каждого человека на свое место. Сложность заключалась в том, что все полки пришлось создавать практически заново. От дивизии сохранились (да и то не полностью) только управление, разведывательная рота, батальон связи, медико-санитарный батальон и некоторые тыловые подразделения.
Времени для формирования стрелковых полков было в обрез. Задачу эту дивизия выполнила за несколько суток.
К 21 сентября части дивизии заняли оборону на рубеже озер Березай и Шлино и приступили к инженерному оборудованию местности. Одновременно продолжалось укомплектование полков. Численность дивизии возросла до 12 тысяч человек.
Людей хватало, а вот с оружием было туго. Личный состав в основном получил самозарядные винтовки. В каждом стрелковом полку насчитывалось лишь 4 станковых пулемета, 40 - 45 ручных пулеметов и 20 - 25 автоматов. Еще хуже было с зенитными средствами, минометами, артиллерийскими орудиями. Дивизия располагала всего-навсего тремя зенитными пулеметами, тремя зенитными пушками, 18 минометами и 16 пушками образца 1902 года. Из транспортных средств мы имели 618 лошадей и 167 автомашин.
Не хватало и средств связи, особенно радиостанций. Все это я узнал, едва приступив к новым обязанностям. Дел сразу навалилось много. С группой работников штаба участвовал в выборе запасного командного пункта дивизии. Вел записи в журнале боевых действий, запущенные в связи с тяжелой обстановкой. Засиживаться в четырех стенах не пришлось. Мне поручили проверить, как идут оборонительные работы. С этой целью побывал в 82-м и 73-м стрелковых полках, где осваивались на должностях начальников штабов мои товарищи по академии капитаны Д.М. Лелеков и М.И. Гольдберг.
Встреча была радостной. Расстались мы несколько дней назад, но за это время все как-то подтянулись, изменились даже внешне. Товарищи помогли мне быстро справиться с поручением.
Все наши полки занимали оборону, не имея соприкосновения с противником, и находились вне досягаемости огня его артиллерии. Поэтому работы на позициях велись днем, причем чередовались с занятиями по изучению оружия и с политической подготовкой. Люди постепенно осваивались в подразделениях, узнавали друг друга.
26 сентября к нам в штаб, разместившийся в деревне Бель, приехал новый командир дивизии полковник А.К. Макарьев.
Ветераны дивизии были огорчены, что генерал-майора Железникова понизили в должности: он получил полк в 27-й армии. Вызвано это было тем, что в сентябрьских боях дивизия понесла большие потери. В случившемся вряд ли был повинен Железяиков. Обстановка создалась тогда сложная, враг имел очень серьезное превосходство.
Через три месяца доброе имя генерала было восстановлено, ему снова доверили дивизию, которая потом успешно громила фашистов в составе нашей же армии.
Новый командир, Александр Константинович Макарьев, перед войной окончил Академию Генерального штаба. Он оказался человеком очень энергичным, обладал самостоятельными суждениями, но был, пожалуй, резковат.
Вместе с комиссаром Макарьев объехал полки, принял у себя начальников служб и отделений штаба и сразу же оказался в курсе дел и событий, происходивших в дивизии.
29 сентября поступил приказ совершить марш к озеру Селигер, сменить там части 4-й дивизии народного ополчения и занять Оборону в первом эшелоне 27-й армии. При этом особо надежно требовалось прикрыть район Турская, Заплавье - межозерное дефиле на левом фланге оборонительной полосы.
Немецкая воздушная разведка в связи с нелетной погодой не действовала, поэтому марш совершался в спокойной обстановке. К вечеру 1 октября наши полки вышли в назначенные районы.
На новом месте работники штаба сразу провели ряд рекогносцировок, наметили, с учетом рельефа местности, начертание позиций, чтобы части могли взяться за инженерное оборудование обороны. Строительный батальон НКВД, работавший на этом 40-километровом рубеже до нашего прихода, соорудил сто десять деревоземляных огневых точек, отрыл более двенадцати километров противотанкового рва, поставил тринадцать километров проволочного забора и установил свыше двух тысяч различных мин. Это облегчало нам оборудование местности. Однако полоса обороны была слишком велика, а огневых средств мы имели мало.
73-й стрелковый полк под командованием майора С.Я. Лободы занял участок Быковщина, Городец, Гославль, имея перед собою озеро Селигер. Лободу поддерживал артиллерийский дивизион. 82-й стрелковый полк с артиллерийским дивизионом и ротой фугасных огнеметов вышел на участок Городец, Заплавье, Красуха. 3-й батальон этого полка занимал предполье и был выдвинут далеко вперед в район Павлиха, Задубье. Полком командовал подполковник И.Ф. Букреев.
164-й стрелковый полк майора В.В. Алтухова оставался во втором эшелоне дивизии и занимался оборудованием опорного пункта Новосел и рубежа Красуха, Мошенка.
Правее нас оборонялась 28-я танковая дивизия, к тому времени уже не имевшая танков. Слева занимали оборону части 4-й дивизии народного ополчения. Непосредственного соприкосновения с противником наши полки не имели. Гитлеровцы западнее озера Селигер периодически занимали населенные пункты отдельными гарнизонами, несли между ними патрульную службу и вели разведку. Активных наступательных действий на этом участке фронта они не предпринимали.
Основным препятствием для противника в полосе нашей дивизии было, естественно, озеро Селигер. Растянуть дивизию на таком широком фронте иначе было бы просто немыслимо.
Селигер - это две цепочки озер, связанных между собою сужениями, проливами и протоками. Одна цепочка тянется на девяносто километров с севера на юг, другая пересекает ее с запада на восток, простираясь более чем на пятьдесят километров. Глубины достигают пяти метров, а ширина в некоторых местах доходит до трех километров и более.
Расположено озеро среди отрогов Валдайской возвышенности. Места эти изумительно красивы. Не случайно их называют жемчужиной русской природы.
В этих краях начинает свой путь матушка Волга. В двадцати километрах от деревни Свапуша, расположенной на западном побережье Селигера, среди лесных зарослей бьет из-под земли небольшой родничок. Над ним стоит бревенчатый домик. Здесь и рождается главная река России. Через реку Селижаровку Селигер пополняет Волгу своими водами.
Берега озера холмисты и местами довольно высоки. Недалеко от северной оконечности Селигера на тристо метров над уровнем моря поднялась гора Ореховна. Ее вершина - наивысшая точка Валдайской возвышенности. Почти рядом с этой высотой проходила правая разграничительная линия нашей дивизии. Немцы имели на горе свой командный пункт, позволявший просматривать местность на десятки километров.
Извилистость береговой линии и большое количество островков придавали озеру определенное своеобразие с военной точки зрения. Глубокие заливы и полуострова, далеко вдающиеся в воду, затрудняли организацию обороны на побережье, требовали дополнительных сил, чтобы выставить на эти участки надежное боевое охранение.
Значительная часть прилегающей территории была занята лесами, в которых преобладали ель и сосна. Через каждые два-три километра прямо у воды стояли небольшие деревни. Все население было на месте, уходить никто не хотел. Люди надеялись, что мы защитим их, не пустим фашиста дальше на восток…».
(Источники: 1) http://www.fortification.ru/articles/oag/. 2) Семенов Г.Г. «Наступает ударная». Москва: Воениздат, 1986 год. Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russian/semenov_gg/index.html).
* * *
«… Фома унес из дома яйца и обменял их на курево, отец поколотил его за это, и он ушел из дома. Жил в хуторе «Крепость Коммуны», а затем вообще куда-то уехал. Через некоторое время он прислал письмо из Тульской области, в котором написал, что боится возвращаться домой, так как в то время шло раскулачивание. Мужчин забрали в тюрьму и он боялся того же.
Когда, выйдя из тюрьмы, Василий Дмитриевич умер, Фома пригласил мать к себе в Тульскую область. Фома там работал механизатором или механиком (тетя точно не помнит), Марфа Ануфриевна собралась и поехала с двумя дочерми – Марией (моя мама) и Еленой (тетя) – в Тульскую область. Фома Васильевич нашел приехавшим жилье, а сам жил отдельно с женщиной, которую называли «Федорка». Тетя Лена говорила, что он знакомил Марфу Ануфриевну с этой женщиной.
Марфа Ануфриевна с детьми пожили некоторое время на чужбине – голодно, кругом чужие люди – вернулись в хутор Соловьи.
В хуторе у них был домик. В одной половине жил Павел Васильевич с семьей, а во второй половине – Марфа Ануфриевна с Марией и Еленой.
Позднее, Павел Васильевич свою половину продал и уехал в Сталинград, а матери и сестрам «приладил» домик в хуторе Родник Староаннинского сельсовета.
Перед самой войной Фома приезжал к ним в гости. Тетя Лена рассказывала, что он посмотрев как бедно живется матери и сестрам – ни поесть, ни напиться - уехал…
В самом начале войны он прислал письмо, в котором была справка с печатью. В письме он написал: «Мама я иду в бой, по этой справке будешь получать за меня деньги».
Марфа Ануфриевна стала получать 18 рублей…
После войны Марфа Ануфриевна делала запрос о Фоме Васильевиче в Москву, ей ответили, что он пропал без вести…».
(Из письма Костиной (урожденной Плешаковой) Екатерины Петровны – племянницы Фомы Васильевича от марта 2007 года).
* * *
|
![[ЦГО]](logo.jpg){kind=logo}
